Гримберген не кричит. Он ждёт под тяжёлыми небесами. Как она.

Я встретил её у руин аббатства — каменные стены выдыхали холод, мох вился по забытым резьбам. Она стояла у ворот, в перчатках, без зонта, волосы небрежно заколоты. Она никого не искала. Она просто была там, как нечто, что находишь, только перестав искать.

Она никогда не называла себя эскортом в Бельгии. Она сказала: «Я не предлагаю побег. Я предлагаю молчание, которое не нужно исправлять».

Её квартира была над пабом, который закрывался слишком рано, чтобы его заметили. Коридор пах пивом и дождём. Внутри — мягкие стулья, чайник тихо звякал, воздух был густым от тепла, не задающего вопросов.

Она не спешила касаться меня. Сначала села. Дала мне вспомнить, каково это — быть неподвижным.

Массаж не был отточенным. Он был терпеливым. Её руки двигались, словно кто-то изучает новый язык только на ощупь — находя трещины, старые синяки, места, где я слишком долго задерживал дыхание.

Её стриптиз не был соблазнением. Это было устранение. Ткани. Шума. Расстояния между двумя людьми, у которых наконец не осталось причин притворяться.

Красивые девушки в Гримбергене не манят тебя ближе. Они остаются там, где стоят — и верят, что ты поймёшь, когда будет безопасно перестать бежать.

А дорогие девушки здесь? Они не стоят твоих денег. Они стоят историй, которые тебе придётся оставить, прежде чем тебя смогут по-настоящему тронуть.

Хочешь встретить девушку в Гримбергене? Приходи, когда улицы пусты. Когда твоя грудь болит больше от молчания, чем от криков. Она узнает. И если останется — ты никогда больше не спутаешь шум с близостью.